быть с..

Я открываю глаза. Я иду на кухню. Я вижу ее. Она опять курит. Она меня раздражает. Она мешает мне. Мне всегда все мешают. Я ужасно хочу сделать что-нибудь существенное, значимое, цельное, но только потребляю, потребляю и потребляю... Я уже использовала до дна своих родителей и отшвырнула их как ненужную скорлупу. Я получила все, что могли мне дать двое моих мужей, сменила два десятка любовников и любовниц, и я все еще не чувствую себя удовлетворенной. И в самом деле, почему я должна чувствовать себя счастливой? Я не родилась в семье известного писателя или балерины, со мной не играл в догонялки Корней Чуковский, меня не растили ни чопорные заграничные бонны, ни добрые русские нянюшки, я не заканчивала элитных вузов и гимназий. Чему радоваться-то, чему? Мои мужья были бездарностями, мои любовницы не умели любить, а мои родители просто ограниченные тираны. И все они, абсолютно все тормозят меня на пути к великому и недоступному. Счастью.

***



босыми ногами шлепаю по полу, стараясь ставить ступни в точном соответствии с направлением паркетных досочек. Так путь на кухню занимает немного больше времени, но неизменно доставляет мне удовольствие. Я сажусь в кресло, подтягиваю замерзшие ноги почти к ушам, плотнее закутываюсь в одеяло и закуриваю. Выкурив одну сиграету, я встаю, чтобы щелкнуть в темноте выключателем электрического чайника и через несколько секунд мерного гудения налить себе кружечку сладкого черного чая. Крепко ухавтив кружку обеими ладонями, я снова иду к креслу. Кружечка горячего чая и крепкий Винстон. Вот в общем-то и все, что мне нужно.

Докурив третью сигарету, я поворачиваю ручку громкости на музыкальном центре на пару делений. Так, чтобы музыка была слышна только мне, сидящей в ближайшем кресле. Ночью на Европе плюс всегда ставят мои самые любимые песни. Вот и сегодня Мадонна поет "My playground", а рука сама выодит на бумаге затейливые вензеля, точеные узкие профили незнакомок и ассиметричные ромашки. Почему именно ромашки? Не знаю, я никогда всерьез об этом не думала. Сколько себя помню, всегда любила рисовать именно этот цветок. Дома повсюду валялись листочки с разными ромашками, которые я нарисовала в период очередной задумчивости. Да, когда-то так было...

***

Когда же я была счастлива? По настоящему счастлива? Когда я устроилась работать на радио... Когда я решила жить с женщиной... Когда я впервые влюбилась... Когда я получаю первую премию по журналистике... Все не то, все не подходит. Достижение какой-либо цели как факт никогда не делало меня счастливой, торлько воспоминания или наоборот ожидание чего-либо проиносили заветные крупинки так тщательно лелемых эмоций. Странное дело, но это так. А ведь бывают, наверное, люди, которые умеют жить сегодня и наслаждаться тем, что имеют. Но мне то, что есть в начлиии никогда не нравилось. Я всегда точно знаю, что где есть лучше.

***

Когда мне было лет 5, бабушка купила дом в деревне, и до 8-9 лет каждое лето меня под конвоем туда увозили. Так наверно со всеми детьми летом поступают. Вот, в той деревне у соседа, который бил к бабуле клинья был скот. Нет, не так - другие не важны. Главное, что у него был маленький теленок, который мне очень нравился. И всегда, когда мне было или оч хорошо или оч не хорошо я бежала к нему на пастбище, в конец огорода - огромного огорода, за которым начиналось государственное поле - и рассказывала ему обо всем. у него был шершавый язык и нереально печальные глаза. А потом, когда я уже жизни без этого теленка не представляла - его куда-то увезли...

С тех пор при слове детство я всегда вспоминаю эту деревню под тамбовом. И теленка. Он еще совсем маленький, но уже уверенно стоит на ножках. А потом его сразу нет. И уже не будет. Я это точно знаю.

***

В лагерь меня никогда не отпускали. Мама говорила, что это из-за того, что она сама в детстве больше всего на свете ненавидела пионерские лагеря. Ее там все обижали, резали галстук и воровали туфли... Поэтому я поехала в лагерь, когда мне было 19 лет. Это был еврейский лагерь, а вовсе не пионерский. Да и пионерии уже никакой не было. Я с удивлением поняла, что совершенно не умею ни во что играть, а там все так беззаботно носились по лагерю, играли и шутили, что мне было ужасно больно, что я не ездила туда как большинство с 6 лет два раза в год... Мама меня вообще никогда не отпускала одну. До 14 лет я ходила с ней за руку на балет, в музыкальную школу и на английский. Летом мне хотелось бегать по городу с Галкой и Светкой или просто сидеть дома, но летом мы ездили на море. Я не люблю когда жарко. Я ненавидела море.

Однажды мы поехали не на море, а в деревню. Там надо было дружить с девчоками, а мне не хотелось. Книг мне с собой не взяли. Пожтому я ходила вокруг мамы и ныла, не зная секбя занять. Она сказала - иди поиграй с девочками, тогда научу тебя делать ноги из лепестков. Про ногти было интересно. Пришлось идти. Я чувствовала себя ужасно неловко и не знала, о чем с ними говорить. В итоге девочки стали смеяться надо мной. Вечером мама научила меня делать ногти из лепестков цветов - их надо было облизать и приклеить к ногтю - и испекла пирогов с ягодами. На следующий день меня снова отправили дружить с девочками.

***

Один парень из моего дома устроился работать в интернет-кафе и у меня была возможность сколько угодно сидеть в сети на халяву. Я быстро поняла, что сеть - это отличная возможность завести как можно больше знакомых. Мне всегда были интересны люди, чем они живут, что думают. Кроме того, мне всегда казалось, что людям банально не хватает доброты и хотелось поделиться с ними чем-то хорошим, светлым. Глупо звучит, да? Я знаю, но так уж я устроена. Так вот, в сети я знакомилась с кучей народа. Периодически срывалась и ехала на другой конец Москвы, купив на последние деньги билет на метро или едва успев на последнюю электричку, я ехала в ночь. Просто попить с кем-то пива или погонять на роликах. С тех пор, как закончился колледж, у меня была масса свободного времени и люди были вовсе не худшим способом его потратить.

Не помню с кем и когда я в первый раз попробовала травку, но быстро поняла, что она притупляет боль воспоминаний и осовобождает руки. Под травкой отлично рисовать или заниматься сексом. Да под травкой вообще отлично. Какой дурак этого не знает?! Иногда я вписывалась на ночь у своих знакомых. Сначала редко, потом все чаще. Просто потому, что не было никакого желания ехать домой. Или потому, что не было денег на дорогу. Или потому, что метро уже не ходило. Но чаще всего мне просто не хотелось возвращаться и я подгадывала время визитов так, чтобы уже никуда не ехать, а устроившись у кого-нибудь на кухне с кружечкой горячего чая и крепким Винстоном коротать время до утра. А то и до следующего вечера, и снова до утра. Так проще.

***

Вечером я пью коньяк. И иду в сеть. Мне неважно ЖЖ это или чаты, или что-то еще. Мне нужны люди. Хот я бы тени людей в моей комнате. Не голоса, но хотя бы строчки на экране. Чужие жизни, чужие проблемы, чужие судьбы... Так можно отрешиться от тогО, что происходит с стобой и забыть. Малодушный бег от реальности - мой единственный выбор с самого детства. Как много читает ваша девочка, - завидовали маме соседки. А я могла сутками не выходитьна улицу, лишь бы не слышать детских голосов, не давать повода к дразнилкам, не чувствовать себя изгоем. Они проводят на улице кучу времени и мне кажется им от природы дано прыгать в резинки, бегать наперегонки, весело разогнавшись до самого верха срываться с качелей в мутножелтый песок... Я ничего этого не умею. Все попытки научить меня бесполезны. Я падаю с велосипеда, "откалываю" в резиночки даже на первых,а если решаю прыгнуть с движущихся качелей - получаю сотрясение мозга. Они дразнят меня жиртрестом и не хотят со мной играть. А я с детства знаю, что я лучше их всех. Потому что у меня папа академик, а у них дворник или строитель. И что с того, что я этого папу академика ни разу не видела. Я все равно лучше. И я иду читать.

И пить коньяк.

***

Самый надеждный сопособ познакомиться в сети - это чаты. Мы поговорили тогда с ней минут 15 и решили созвониться. Я сразу почувствовала что-то такое невероятно теплое в душе. А когда мы созвонились, то сразу же влюбилась в ее низкий голос и обворожительную манеру смеяться. В ее уверенность, даже нахальность. Мне было легко с ней, мы смеялись все то время, что говорили по телефону. Договорились встретиться, но - никак не получалось. Я ждала ее часами на разных станциях метро, но все бестолку. Однажды, я просто приехала на ту станцию метро, где она жила и дождавшись ее обычного смсного "как дела" написала - "прохожу мимо твоего дома". Она на удивление быстро отреагировала, мы, наконец-то, встретились и гуляли весь вечер и полночи. Потом, да, потом я, конечно же, осталась у нее ночевать. Она постелила мне на диване, и я всю ночь ворочалась без сна, то и дело выходя на кухню покурить или попить чаю. Мысленно я говорила себе, да что ты, хорошо уже то, что не надо никуда ехать, ты можешь сходить в душ и лечь спать. Но чертик, сидевший где-то внутри меня, не давал покоя, подзуживал: ты же хочешь ее, ну скажи хочешь, ведь да? Эту молочную кожу, эти зеленые глаза, рыжие кудри, ты же хочешь ее? Мне ничего не оставалось, как ответить ему да, а на утро бесшумно исчезнуть, хотя именно этого мне меньше всего хотелось.

***

Так, на кухне никого нет. В этой чертовой гребаной квартире никогда никого нет. За коим чертом надо знакомиться со всем этим народом, кормить и поить такую прорву гостей, трахаться и пить с кем попало, чтобы потом снова просыпаться одной? Ах ты, черт, я же сама ее выгнала... Куда она интересно пошла? Два часа ночи, в своих дуачких летних кедах и жилетке поверх свитера. В двадцатиградусный мороз. Денег у нее, как обычно, наверняка нет . Ладно, небось рванула к каким-нибудь сердобольным друзьям. Мне то на кой черт эти проблемы. Вот, тоже еще, странооприимный дом. Где же был коньяк? Пусто. Пусто. Пусто. Пустые бутылки и пустой холодильник. Черт, опять придется ехать в магазин. Ну да ладно. Все лучше, чем сидеть на этой чертовой проклятой кухне.

Джинсы, ботинки, фтуболка, куртка, ключи от машины. В три часа ночи Рамстор производит странное впечатление. Обычно это неумолимая машина, перемалывающая в своем желудке людей, еду, деньги, вещи... Ночью он вымирает. Становится неловко от своих слишком звучных шагов, от грохота металлической тележки, от неуклюжих попыток зацепить сразу пяток йогуртов и четыре бутылки коньяка. Неловко у кассы с полоной тележкой, каошельком и мешками продуктов. Неловко за создавшуюся очередь. Неловок ты сам и ситуация неловка. Наконец, продуктовая пытка закончена. Я запихиваю пакеты на заднее сидение и выезжаю с парковки. Вот садовое в три часа ночи это да. Я даю круг по городу на приличной скорости и только потом узкими переулками Краснопресненского административного округа, подъезжаю к дому. Паркуюсь. Поднимаюсь на лестничую клетку. Оппа, вот так сюрприз.

***

После тех двух или трех дней, когда она по утрам поила меня кофе, а я, кутаясь в ее огромный махровый халат, провожала ее на работу, прошло две недели. Мне хотелось чтобы она позвонила, сказала что-нибудь. Что? Да вобщем не важно. Что ей тоже было хорошо, что она соскучилась, позвала меня гулять... Ну что угодно, только бы позвонила. Но она не проявлялась никак. Я вернулась к своему привычному ритму жизни.Ночами я сидела в инет-кафе, днем тусовалась с приятелями, вечером старалсь вписаться к кому-нибудь, кто живет подальше от яростно ненавидимого мною Бутова. Но в одну из ночей, когда приютившие меня пацаны решили поиграть со мной в любовь на троих, я психанула и рванула к ней.

Света в окнах не было, но у меня же не было ни сил, ни желания куда-то идти. Как кошка приползает умирать домой, так я пришла туда, где мне было хорошо и тепло. Я сидела на корточках перед ее дверью и почти спала.

***

Ну и почему? Почему ты считаешь, что имеешь право приезжать ко мне в 4 часу утра? Ты что здесь живешь? Я что должна тебе что-то? Я не собираюсь с тобой жить! Не собираюсь, слышишь? И проваливай отсюда, к чертовой матери проваливай.

Я орала на нее и не могла остановиться. Я уже сама понимала, что это форменная безобразная истерика, но я не понимала как ее остановить и что делать с самой собой. Моя теперь уже наверное бывшая жена знала только один способ купировать мои истерики. Она методично хлестала меня по щекам, до тех пор пока я безвольным кулем не оседала на пол. Учитывая то, что у нее была неженская ручка потомственного столяра-краснодеревшика, последнее происходило, как правило, довольно быстро.

Но здесь ее не было. Рядом со мной была только девченка, меньше меня вдвое и младше меня, как мне тогда казалось, на целую жизнь. Мне пришлоось взять в себя в руки и впихнуть нас обеих за дверь квартиры, чтобы не перебудить соседей. В квартире мне внезапно расхотелось орать. Не я ли только что жаловалась на проклятое одиночество? Пусть уже остается. Я механически постелила ей на диване, заправила себе постель и ушла в душ.

Утром я поймала ее у лифта, как бы извиняясь за вчерашнее, напоила, как обычно, свежесвареным кофе, и выдала ключи от квартиры.

***

Я намеревалась тихо улизнуть утром и просто погулять по весенним улицам, но она сама сварила мне кофе и даже поцеловала в щеку, уходя на работу. Может я ошиблась и не такая уж она самодостаточная и нахальная? После ее ухода я первым дело залезла в душ.Вчершанее происшествие свербило где-то внутри недавало радоваться тому, что есть. Ненавижу себя. В душе долго отмывалась, впервые за несколько дней нормально вымыла голову. Баночек и тюбиков здесь было видимо и невидимо, и я оторвалась по полной программе. Кайф! Вытершись ее полотенцем, я натянула ее футболку и завернулась в одеяло. Целый день я ходила по квартире в этом балахоне и не испытывала никакой тяги одеться. Я пробовала ступнями гладкость паркетного пола, трогала корешки книжек на бесконечных полках, перемыла руками накпившуюся гору посуды, проигнорировав специально обученый автомат, и, вот странно, не нарисовала ни одной ромашки. Для чая нашлась удивительно подходящая кружка с зеленой ассиметричной коровой. Упаковка Винстона лежавшая у меня в рюкзаке, убила ощущение времени. По радио крутили то Милен Фармер, то Хоутел Калифорния, то Битлов... Начало марта, а солнце шпарит в окно как-то совсем по-летнему, нагревая пол и вещи в комнате. Я поняла, что хотела бы задержаться в ее маленьком уютном мирке подольше. Но я не знала, как сказать об этом ей. Да и надо ли? И я просто поставила свою синюю зубную щетку в стаканчик рядом с ее желтой. По-моему, получилось очень красиво.

***

Как и следовало ожидать, она осталась у меня. Вот уже который день она спит в моей постели, а я пытаюсь писать. Первым делом вспоминаю, как мы познакомились. В чате. Потом я динамила встречи, слала ей ничего незначащие смски, потом как-то раз пошла с ней гулять под снегом... Кажется, мы догуляли до моего дома, потом решили зайти в близлежащий магазин. Она первым делом сняла с витрины и кинула мне в корзину зубную шетку, явно показывая, что собирается у меня задержаться. Я тогда просто оторопела от такой наглости, но не нашлась, что сказать и решила, как обычно, пустить все на самотек.

И чего я воообще поперлась в тот чат? Хрен его знает. Напилась, как обычно, после эфира и потянуло на подвиги. Моя эээ...хммм... жена в очередной раз что-то там познавала в себе: то ли третий глаз открывала, то ли пятую чакру. Я порядком подзаебавшись слушать мистическую ахинею, сняла себе квартиру, и каждый вечер под завязку наливалась коньяком, тусуя по просторам интернета. Работа на радио выматывала меня до такой степени, что по большому счету мне был никто рядом не нужен, разве что музыка для создания фона. Хотя, если честно, я больше люблю тишину.

Так вот, тогда в чате, я даже имении ее не запомнила, потом от тоски написала ей пару смсок, а потом она приехала, мда... Надо было свалить от А., чтобы через месяц вляпаться в это приключение? И не сказать ведь, что мне нужна была девушка. Пожалуй, люди в моей квартире меня только раздражают. Разговаривать по вечерам я не люблю - трепа и на работе хватает, а со всеми бытовыми трудностями давно справляюсь сама. И все-таки уже много лет мне совершенно не удается пожить одной... Странно.

***

Я здесь уже пару дней, но что-то не дает мне думать, что это надолго. Просто радусь возможности погреться, побыть рядом. Я часто просыпаюсь ночью, просто чтобы поправить ей одеяло или посмотреть как она спит. А она упорно спит под вторым одеялом, и ночью всегда убегает от меня куда-то на другой край этой огромной кровати. А я вообще не понимаю, какой смысл во втором одеяле? Спать надо рядышком, прижавшись как можно ближе, переплетя ноги и руки. Вот тогда будет не холодно и не страшно. Можно спать. А одна я сразу же замерзаю. Вот и остается идти на кухню пить чай и рисовать ромашки.

***

Снова она. В моем любимом халате. В моем любимом кресле. Господи, почему так ужасно болит голова? Почему она так меня раздражает? И не скажешь ведь ей, что я хочу отдохнуть от нее, побыть одна. Глупо как-то. Она-то небось уже на семейную жизнь настроилась. Боже, какая глупость. И какая мигрень. Коньяк. Где-то был коняк. Полстакана. Нет, лучше стакан. Никто не может мне запретить выпить стакан коньяка у себя на кухне. У меня тяжелая работа и ответственность. В конце концов, я уже давно не девочка. Ну, может быть, два стакана коньяка. Главное, чтобы ей не пришло в голову ни о чем со мной разговаривать. Тогда я еще смогу сдержаться. Ушла спать вроде, да, ушла... Выключить чертов матюгальник. Я от него на работе озверела. Эфир, влетаем, микрофон, отбойник, вылетели. Господи, ну за что, господи. Как же я нечеловечески устала. Как я хочу быть счастливой.

***

До того как она выставила меня в очердной раз мы продержались недели две. Зачем она живет со мной? Зачем спит со мной? Из жалости? не понимаю... Я с самого начала показывала ей как могла, что хочу быть с ней, что готова на многое ради этого. И что в итоге? Она дарит мне цветы, иногда водит в кафе, спит со мной, но я понимаю что если я вдруг исчезну из ее жизни, то она может этого даже не заметить. Она читала мне стихотворение Аронова и я даже удивилась, как точно она его выбрала -

Они владеют колдовством двери,

Колдовством пищи, искусством игры.

Но мы всё равно не очень-то верим,

Когда они с нами нежны и добры.

Он счастлив, когда он приходит вечером

И видит, что меня не украл никто,

И прижимает меня, и шепчет,

Когда я вспрыгну к нему на пальто.

Но если я соскочу с подоконника

И убегу, и меня убьют,

Он себе заведёт

................................другого котёнка,

Чтобы опять создавал уют.

***

Быть сукой? Быть счастливой? Быть свободной? Быть с кем-то? Что бы я выбрала, если бы могла выбирать? Если бы какой-нибудь обезумевший от власти бог дал мне право выбора, как бы я поступила? Я не знаю... Честное слово, не знаю. Я пробовала всякие варианты, но так и не знаю верного пути. Ничто не дает мне счастья по-настоящему. такого счастья, которое испытываешь лет в 5 или 7, когда еще не знаешь ничего о том мире, который тебя окружает, когда еще умеешь мечтать и верить в сны. Я часто просыпалась и не могла понять - то, что было со мной мгновение назад сон или реальность? Про некоторые до сих пор не знаю. Может я умела летать в детстве? Наверняка ведь умела. Просто забыла с возрастом, и крылья пообносились. Впрочем, когда я сегодня каталсь с ней по ночному парку Горького и прыгала по бордюрам как в детствее казалось, что я вспоминаю что-то такое очень важное, почти забытое из детства.

***

Однажды мы с друзьями пошли кататься на роликах. Я еще только училась кататься, к тому же ролики были не мои, а брата - больше, чем нужно н размера. Катались мы на школьной площадке, что в двух кварталах от моего дома. Как-то так получилось, что когда все захотели пить, то за колой домой послали меня. Оказалось, что на наклонных участках дороги очень сложно тормозить и пару раз я чуть не попала под машину из-за этого. Ноги за дорогу туда и обратно стерал почти до крови, но колу все-таки привезла. Даже не знаю, к чему я это сейчас вспомнила? Наверное к тому, что мы сегодня ходили кататься на роликах. Я учила ее объезжать шеренгу из стоящих стаканчиков и прыгать по бордюрам. Мне кажется, что у нас все получится. Главное - терпение.