Елена Шварц

Элегия
на рентгеновский снимок
моего черепа
Флейтист хвастлив, а Бог неистов -
Он с Марсия живого кожу снял -
И такова судьба земных флейтистов,
И каждому, ревнуя, скажет в срок:
«Ты мёду музыки лизнул, но весь ты в тине,
Всё тот же грязи ты комок,
И смерти косточка в тебе посередине».
Был богом света Аполлон,
но помрачился -
Когда ты, Марсий, вкруг руки
Его от боли вился.
И вот теперь он бог мерцанья,
Но вечны и твои стенанья.
И мой Бог, помрачась,
Мне подсунул тот снимок,
Где мой череп, светясь,
Выбыв из невидимок,
Плыл, затмив вечер ранний,
Обнажившийся сад, -
Был он, плотно-туманный,
Жидкой тьмою объят -
В нём сплетались тени и облака,
И моя задрожала рука.
Этот череп был мой,
Но меня он не знал
Он подробной отделкой
Был похож на турецкий кинжал -
Он хорошей работы,
И чист он и твёрд
Но оскаленный этот
Живой ещё рот.
Кость, ты долго желтела,
Тяжелела, как грех,
Ты старела и зрела, будто грецкий орех, -
Для смерти подарок.
Обнаглела во мне эта жёлтая кость,
Запахнула кожу как полость,
Понеслася и правит мной,
Тормозя у глазных арок.
Вот стою перед Богом в тоске
И свой череп держу я в дрожащей руке -
Боже, что мне с ним делать?
В глазницы ли плюнуть?
Вино ли налить?
Или снова на шею надеть и носить?
И кидаю его - это лёгкое с виду ядро,
Он летит, грохоча, среди звёзд как ведро.
Но вернулся он снова и, на шею взлетев,
напомнил мне для утешенья:
Давно в гостях - на столике стоял его собрат для украшенья,
И смертожизнь он вёл засохшего растенья
Подобьем храма иль фиала.
Там было много выпито, но не хватало,
И некто тот череп взял и обносить гостей им стал -
Чтобы собрать на белую бутылку,
Монеты сыпались, звеня, по тёмному затылку,
А я его тот час же отняла -
Поставила на место - успокойся -
И он котёнком о ладонь мою потёрся.
За это мне наградой будет то,
Что череп мой не осквернит никто -
Ни червь туда не влезет, ни новый Гамлет в руки не возьмёт.
Когда наступит мой конец - с огнём пойду я под венец.
Но странно мне другое это,
Что я в себе не чувствую скелета,
Ни черепа, ни мяса, ни костей,
Скорее же - воронкой после взрыва
Иль памятью потерянных вестей,
Туманностью или туманом,
Иль духом, новой жизнью пьяным.
Но ты мне будешь помещенье,
Когда засвищут Воскресенье.
Ты - духа моего пупок,
Лети скорее на Восток.
Вокруг тебя я пыльным облаком
Взметнусь, кружась, твердея в Слово,
Но жаль, что старым нежным творогом
Тебя уж не наполнят снова.